SIGURD STYRBJORNSON [ASSASSIN'S CREED]

раса: человек, реинкарнация Тюра возраст: ~30

деятельность: ярл Рейвенсторпа место обитания: Рюгьяфюльке, Норвегия > Рейвенсторп, Британские острова

travis fimmel or alexander skarsgard

---

КЛЮЧЕВАЯ ИНФОРМАЦИЯ
"I WILL BE HIS ANCHOR, LORD."
"NO. YOU MUST BE HIS BETTER HALF."

Немного есть у Эйвор убеждений, которых она придерживается безотказно и на протяжении всей своей жизни, но одно из них - то, что за Сигурдом она пойдёт до самого конца, до самых врат Вальгаллы. Куда бы он ни пошёл и какой бы виток ни взяла его судьба, она будет рядом с ним, сражаться за него и защищать его ценой своей жизни. Когда она ребёнком наблюдала, как рушится её мир, Сигурд был тем, кто схватил её за руку, спас от гибели и увёл в новую жизнь, в новую семью. Это он дал ей предназначение и место в мире, и она никогда за это перед ним не расплатится до конца.

Если бы её родители остались в живых, Сигурд стал бы ей мужем - Эйвор слишком часто думала об этом, когда была подростком. Но норны сплели для них другую судьбу, жестокую, печальную и полную боли, но не лишенную любви.

Побратим - это всё же больше, чем брат или муж. Сигурд - это семья, которую Эйвор выбрала, став ему названной сестрой и верным форингом. Но её верность выходит даже за границы того, что даны вкладывают в это понятие. Он самый главный человек в её жизни, и она боготворит его. Его слова - непреложная мудрость, его решения неоспоримы, ей дорого всё, что дорого ему, его честь - это её честь. Сигурд закрыл собой ту прореху, которую она никогда не залатала бы в одиночку, дал ей всё, что ей было нужно - семью и дом.

Поэтому, когда вёльва говорит ей, что Эйвор суждено предать его, её мир вновь начинает рушиться.

Эйвор не собирается предавать его, когда стремится оградить его от Фулке, в которой не чует ничего хорошего. Она стремится только лишь защитить его, теряет сон, когда он попадает в плен, но приходит за ним слишком поздно - когда Сигурд уже лишается правой руки и когда его душа и разум уже безвозвратно изранены. "Вижу я, как ты скучала. Аж разум помутнился."

Она не собирается предавать его, когда влюбляется в его жену Рандви, но в Англии ей слишком трудно держаться от Рандви на расстоянии и не смотреть в её сторону. Им обеим всегда было слишком мало одного лишь Сигурда, и чувство вырастает между ними вопреки здравому смыслу. "Ты так хочешь быть на меня похожей, что возомнила себя мужчиной?"

Эйвор не собирается предавать его, как Один предал Тюра. Потому что она - не Один, а Сигурд - не Тюр, и она сделает всё, чтобы доказать ему это.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
отношения сигурда и эйвор, кратко
хочу санта-барбару с викингами, дайте.
между Эйвор и Сигурдом - крепкая взаимная любовь, слишком сильная, чтобы вешать на неё ярлык "романтическая/не романтическая". они умрут друг за друга, вот и всё. и Рандви они оба любят, пусть и разной любовью - рано или поздно они обязательно должны набить друг другу морды из-за неё и проклясть друг друга самыми страшными словами, давайте вспорем этот кровавый узел между ними тремя. хочу стекла, хочу нырнуть с головой в сюжет с Фулке, хочу Сигурда с отрубленной рукой и сломленного, хочу приходов про Вальгаллу под грибочки, всё хочу.
внешность можно выбрать одну из двух, я всех одену.
я неспешный игрок, и вне игры обычно общаюсь за персонажей и за игру, на всё остальное у меня, к сожалению, нет морального ресурса как правило. очень люблю красивые честные тексты, люблю делать графений и люблю не обсуждать каждый шаг по игре заранее, то есть хочу удивлять соигрока и хочу, чтобы соигрок удивлял меня.

Пробный пост

Я это сделала.

Когда Даг ткнул пальцем в островок на горизонте, Эйвор даже не сразу сообразила, что именно он ей предлагает - перехватила топор в руке покрепче, отобрала у кого-то щит, а дальше - как в тумане. Дальше - хруст костей, чей-то череп под подошвой, остриё отцовского топора проламывает чьё-то солнечное  сплетение. Она не видела ни бани, ни сухой соломы, ни горячего ужина несколько дней, в глазах полопались сосуды от изнеможения, засохшая кровь Кьётви на её руках всё ещё отдает металлическим запахом в носу, а в памяти всё ещё стоит то предсмертное бульканье, которое раздалось в его горле за секунду до того, как Эйвор, стиснув зубы до боли, замахнулась что есть сил и уронила со всей своей мощью топор Варина на голову его убийцы. Жизнь покидала его тело незаметно - вот он хрипит, сочится кровью его рот, вот его глаза закатываются, а обессиленная рука тянется к топору. Вокруг их хольмганга встала гробовая тишина, когда соклановцы Кьётви начали осознавать, что их ярл проиграл, что вместо весёлого зрелища они стали свидетелями своей большой трагедии.

Эйвор смотрела на умирающего Кьётви и вспоминала своего отца - умоляющего, низложенного, опозоренного, и свою мать, рвущую связки криками. И не было для неё большего удовольствия, чем наступить Кьётви на руку, услышать хруст его костей снова, поймать его ослабший взгляд, оскалиться и пинком отправить его топор подальше, чтобы он при всём желании не смог до него дотянуться. "Ты умрёшь в позоре. Ты умрёшь как мой отец. Ты умрёшь как трус."

А потом - всё. Потом уже не было никакого Кьётви, была только Эйвор в окружении чужаков, стоящая над трупом. В руке она сжимала одряхлевший топор своего отца.

Семнадцать зим она отдала Кьётви, а теперь его не было.

Все эти семнадцать зим она засыпала и просыпалась с мыслями о том, как убьёт его. Она видела его смерть во сне. Она просыпалась среди ночи от кошмаров, где Кьётви ставил её на колени и заносил топор над её шеей, и она успевала лишь краем сознания ухватить: всё кончено. Я не справилась. На спаррингах с другими дренгами она видела Кьётви в каждом из них, и если попадался ей другой воин на пути кровной мести, она никогда не отказывала в помощи - убивала и грабила во имя чужой кровной мести так, будто мстила сама. Призрак Кьётви разросся до чудовищных размеров и занял собой всю её жизнь, был с ней везде и всегда, и не было у неё другой цели в жизни, кроме его смерти.

Она бы не сказала, что возмездие не принесло ей никакого удовлетворения. Варин и Роста наконец вместе в Вальхалле, и это стоило того. Эйвор их не подвела. Она могла бы разнежиться или струсить, найти себе тёплое место в Форнбурге рядом с кем-то из воинов Стюрбьёрна, раздобреть, нарожать детей и забыть о том, что случилось семнадцать зим тому назад. Она могла бы променять свою кровную семью на новую, сдаться - легче не придумаешь. Но она поступила по совести. Чудовище, пожиравшее Рюгьяфюльке, отправилось к праотцам её рукой, но его крови оказалось слишком мало, чтобы утолить её жажду.

Измотанная, взбешённая, голодная, с пересохшим горлом и в лохмотьях трэлла, Эйвор вместе со своей дружиной распотрошила самый близкий к Форнбургу лагерь людей Кьётви на одном дыхании. Раньше она не сражалась так никогда - сбить Эйвор с ног не каждому под силу, и равновесие всегда оставалось одним из главных её преимуществ, но сегодня она больше походила на зверя, чем на женщину. С полдюжины раз она находила себя лицом в снегу и грязи, потеряла пару клоков волос, несколько раз чуть не ушла в нокаут от пропущенных ударов, и зверела от этого только сильнее. В какой-то момент она потеряла чужой щит и использовала вместо него то табурет, то обломок дряхлой двери. Иной раз она и вовсе не замечала, что сражается с двумя, а то и с тремя одновременно, пропускала удары, изорвала свои лохмотья ещё пуще прежнего, но не выдыхалась до тех пор, пока в лагере не стихло. Тогда жажда крови сменилась жаждой наживы - драккар нагрузили настолько, что он чуть под воду не ушёл.

Успокоилась она только в драккаре, и весь путь домой вертела в руках топор Варина, слушая пение Браги. Эйвор крутила в руках иссохшееся древко, замызганное, грязное, совершенно жалкое на вид, и едва сдерживала слезы, вспоминая ту ночь, когда она стала Сестрой Волка. Крик матери без конца звенел в её ушах. Не жалобный, не плачущий, а злой.

Закрытый синей татуировкой шрам на правой половине лица горел и чесался так, будто открылся заново. Во всём этом кровавом хаосе откуда ни возьмись явился образ Сигурда, стоило Эйвор только прикоснуться к отцовскому топору впервые за семнадцать зим. Почему-то именно в этот судьбоносный день, именно тогда, когда она была так близка к цели всей своей жизни, ей явилась та страшная ночь.

Явился пронизывающий до костей холод, сковывающий по рукам и ногам страх, и боль столь невыносимая, что Эйвор было не под силу даже прочувствовать её в полной мере. Она маленькая и слабая, кожа да кости, голова едва держится на плечах, и ей страшно; она хватается за рёбра Сигурда изо всех сил и в страхе жмётся лбом к его спине, будто от этого мир вокруг исчезнет и всё вернется на круги своя. Но вот лошадь его спотыкается, и Эйвор, не удержавшись в седле, летит с обрыва на толстый лёд замерзшего озера, летит над пропастью, не зная, куда ей бежать и что делать, как ей спастись, и стоит ли - может, так решили норны, может, сегодня и она погибнет вместе со своими родителями, и если Всеотец будет к ней добр, то она найдёт дорогу в Вальхаллу или на луга Фрейи...
Она не успевает ухватиться за эту мысль, как встречается глазами с огромным чёрным волком, который медленно приближается к ней, когти цокают о толстый лёд. Эйвор не успела выучить ещё повадок волков, но она костьми понимает, что он готовится броситься на неё. Что ей конец. Есть слабая надежда, что вот сейчас что-то переменится, что Сигурд или кто-то ещё появится из ниоткуда, схватит её за шкирку, отгонит волка и увезёт её в безопасность, и когти волка цокают о лёд ещё раз. А потом, сразу же, без переходов и лишних секунд - его зубы в её коже. Его огромная лапа падает ей на лицо, когти-кинжалы раздирают ей скальп, снимают кусок вместе с волосами, и от боли Эйвор готова умереть прямо на месте; от боли она лягается, пытается своими детскими ногами одолеть взрослого волка, отогнать его, но он звереет ещё сильнее, и вот-вот откусит ей голову-
И тут появляется Сигурд.

Эйвор переживала эту страшную ночь много-много раз. Она так и не оправилась от неё в полной мере, она не имела возможности это забыть. И почему-то это видение сегодня едва не разорвало её на куски. Какое-то гадкое предчувствие проклюнулось в её душе, отравило солнечное небо над головой, отравило возвращение в Форнбург, к Рандви и Стюрбьёрну. Эйвор не хочется пить и праздновать. Ей не хочется никого видеть. Ей хочется, чтобы Браги помолчал - или, может, чтобы продолжал петь, чтобы Даг продолжал болтать, чтобы никто не заметил, как Эйвор тихо сидит у носа драккара и вертит в руках отцовский топор.

Это не живое воспоминание и не отзвуки старого шрама - это послание богов. Наверняка. Потому что иначе Эйвор не могла бы себе объяснить эту черную тревогу, родившуюся в её душе именно сегодня.

- Эйвор! - Даг роняет тяжелую руку ей на плечо. - Мы дома!

Ей нужна пара мгновений, чтобы вырваться из забытья. Топор она сует за пояс и в пару прыжков оказывается на пристани, раскинув руки навстречу своей свояченнице.

- Рандви! - она теряет равновесие на миг, заключив её в крепкие и тёплые объятия. Медные кудри Рандви пахнут свежим хлебом и травами, и на ощупь она кажется околевшей Эйвор слишком тёплой. Эйвор задерживается на секунду, сжав её в объятиях покрепче, так, словно была в плену несколько лун, а не пару дней. - Труби пир, сегодня у Клана Ворона стало на одного врага меньше.

Этой новости достаточно, чтобы весь Форнбург оживился от одного только слуха - Кьётви мешал всем жить слишком долго, чтобы не отпраздновать сегодня его смерть. Но Эйвор не была уверена, что именно Рандви известно - рассказал ли ей Сигурд о том, почему его сестра желает смерти Кьётви сильнее всех остальных? Говорит ли он с женой о таком вообще? Наверное, нет. После их свадьбы они не так долго пробыли вместе перед тем, как Сигурд отправился варягом в далёкие земли.

- Постой, - Эйвор выставила перед Рандви вперёд руку, призывая оставаться на месте, и спрыгнула обратно в опустевший драккар, когда её дружина уже успела разбежаться кто куда - кто топоры точить, кто в баню кровь отмывать. Добычу бросили на борту, чтобы растормошить попозже. Эйвор провозилась недолго с тюками и сундуками, пока не нашла нужную небольшую шкатулку с латунным замочком, и присвистнула Рандви, предупреждая о броске.

Шкатулка угодила ярлсконе прямо в руки, и Эйвор поднялась обратно на пристань.

- Открывай, - дёрнула она бровью с улыбкой. Когда замочек щёлкнул, Эйвор дала Рандви всего пару секунд, чтобы осмотреть содержимое, после чего забрала шкатулку в свои руки и нашарила внутри то, что хотелось показать больше всего. - Смотрю я на них и думаю, что знаю идеальные для них уши. М?

В руках у неё были крупные богатые серьги из неизвестных чудных камней, похожих на ярко-бирюзовую гладкую гальку.
- Зелёный тебе всегда был особенно к лицу, - она совершенно фривольно прислонила одну из сережек к румяной щеке Рандви, оценивая вид, и бросила сережку обратно в шкатулку. - Всё твоё. Там еще лисий воротник где-то должен быть, он тоже твой. Так и скажи, если кто-то решит раньше времени его к рукам прибрать. Расскажешь мне, как дома дела? От Сигурда нет вестей? Когда он возвращается?

Кивком головы она позвала Рандви за собой, думая о том, что если прямо сейчас кто-то из деревенских решил устроить себе банный день, дело кончится мордобоем.

GERALT Z RIVII [SAGA O WIEDZMINIE]

раса: человек (ведьмак) возраст:~ 100

деятельность: ведьмак школы волка, хозяин винодельни место обитания: Туссент (настоящее) Каэр Морхен в окрестностях Каэдвена (прошлое), но работа обязывает разгуливать по всему Континенту

Henry Cavill

---

КЛЮЧЕВАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Открываем значит словарь и ищем слово на букву «г», которое герой, а не то, что могло закрасться в мысли, хотя просто «геральт», «генри» тоже подходят, дальше можно сместиться на слова на букву «о», где выясним что он «отец» еще и «отважный», можно бесконечно долго изучать биографию Геральта, но так до конца его и не раскрыть в полной мере, потому что все мы ходим играть на ролевочки исключительно пейринги, а не политоту. Верно же говорю? Возражения принимаются только после горячей ванны и исключительно в горизонтальном положении. К чему это я. Кхм. Привет, один здесь с утопцами сражаешься? Не хочешь немного сирени и крыжовника в пейринг? Все пятьдесят оттенков третьего желания, загаданного джинну? Мы будем сходиться и расходиться, испытывая чувства на прочность, предаваясь забвению в чужих объятиях, но все равно, в конечном итоге, винодельня в Туссенте станет нашим домом, а Цири – императрицей, которая для нас с тобой останется дочерью (пожуем стекла, где я буду весьма за выбранный путь, а ты возможно и не очень). Кстати, о забвении в чужих руках. Не такие уж они и чужие будут. И если скажем за Вильгефорца я никогда извиняться не буду, то за отношения с Лютиком видимо придется. И не раз. И даже не два. Вот, что значит вовремя подкатить к чародейке с которой в очередной раз «расстался» Белый Волк. Еще раз и более простыми словами: есть активный пейринг с Лютиком, хотим Геральта, который примет это, но не сразу. Это отношения в треугольнике. Если тебе это кажется странным, кажется диким и неприемлемым, то диалога у нас не получится и в таком случае лучше не тратить ни твое, ни наше время. Ты в своем праве в отместку трахать все что движется, а что не движется, двигать и трахать. Никаких вето я накладывать не буду, разве что попрошу при попытке завести второй пейринг с кем-то, кто не я, не забывать, что Йен всегда на первых ролях, меня любить и ценить надо, а то придется не только кровати выбрасывать из окон.
Понимаешь, да?)

Игр и внимания у тебя будет вдоволь, как и шуточек за 300, потому что главные шутники всегда по правую и по левую от тебя руку в моем лице и в лице Лютика. Мы будем хотеть всего: канон, постканон, ау-шки всех мастей, включая модерн ау, поверь, один только Лютик чего стоит с его идеями, а ведь в касте еще ого-го сколько талантливых и отзывчивых игроков, которые потянут тебя за собой, имей только на это достаточно времени и желания.
У нас нет общего сюжета, и мы не стремимся его, как правило, развивать, потому что комфортнее играть личные линии с приглашением игроков каста в них, чем вести общий эпизод всех со всеми. Я привыкла говорить, что мы играем постканон всего, но практика показывает, что мы играем всё от и до, зависая одновременно везде и нигде. Так что вашего Геральта (как ту маму) и тут и там показывать будут.

Jaskier написал(а):

Геральт, не верь Йеннифер, политоту играть придется, потому что у нас есть я, а я шпион Дийкстры, что создает особенные неудобства. Да, знаю, слышать подобное хочется в предпоследнюю очередь, тем более что первая новость этой заявки -  любовь всей твоей жизни изменяет тебе с твоим лучшим другом. 
Допускаю, что тебе захочется разобраться в этом вопросе и готов к последствиям (только не по лицу). Но надеюсь мы все обсудим и решим миром)
Общего сюжета у нас действительно пока нет, но я над этим работаю и ты мне о-очень нужен.
Еще не верь Йеннифер о том, что она ультимативна - под винцо, лютню, романтическую песню и взгляд желтых глаз мы ее на что угодно уговорим.
Но это не точно и требует проверки на практике.

зарисовки от Лютика волнуют моё сердечко, надеюсь ты тоже попадешься на крючок

Йеннифер была недовольна. Чем именно, Лютик не мог сказать точно, но она разговаривала с Геральтом, а это уже говорило о многом. Бард многозначительно поднял брови и выпятил губы, как будто для поцелуя. Благо, глаз на затылке у Йеннифер не было и видел его только Геральт. Ведьмак стушевался, растерялся, но друг пришел на помощь, ласково обняв Йеннифер со спины.
- Ну что ты, Йенни, не ругайся, Геральт не хотел.
- Да что ты вообще знаешь..! - Йеннифер фыркнула и попыталась вывернуться, но бард оказался ловчее, толкая её в руки Геральта. Тот додумался поймать и, к счастью Лютика, поцеловать. Бард же убрал волосы с плеча чародейки и медленно целовал её длинную шею.
- Да что вы..
- Нам прекратить? - невинно заглядывая в глаза Йеннифер спросил Лютик.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО
Милый друг, проявивший интерес к этой заявке, помни: я любительница ультиматумов и мне уже говорили, что лучший совет – не связываться со мной, но если ты готов, если жаждешь приключений и новых открытий, любишь писать посты и получать их ворохом в ответ, приходи.
И пока мы не окунулись в пучину игр и разврата в касте, который я обожаю всей душой, выясним на берегу, что: 1) заявка в пейринг с Йен и Лютиком (последний чисто платоническое, гладить коленки не рекомендуется друг другу) 2) я хочу Кавилла, никого другого не хочу (исключение игровая внешность из 3 части).
Переходим к другим требованиям про анкету и посты.
Пройти по упрощенке не выйдет. Сама не хожу по упрощенкам и другим палки в колеса ставлю. Наличие анкеты (пусть и тезисно, мне не нужна доскональная роспись) обязательно. Это поможет и мне и тебе понять, насколько данный персонаж тебе интересен, насколько ты готов(а) стать Геральтом которого я жду.
О размерах постов можно говорить бесконечно долго, но каждый пишет по-разному, кому-то достаточно 4к, чтобы выдать полную мысль и оказаться прекрасным рассказчиком, а кто-то и в 20 не уложится. Я пишу от 5к, птица-тройка и заглавные буквы присутствуют, лицо могу и 3-е, и 1-е, а вот 2-е не могу, вообще никак, ни писать, ни читать. Желательно, чтобы тебя это устраивало, и мы сходились в стиле подачи постов. Скорость написания постов у меня иногда прихрамывает, я могу торчать пост неделю-две, а могу выдать тебе сразу во все игры в течение недели. Во многом это зависит от загруженности в реале и интереса со стороны игрока. Я охотно иду на контакт за пределами форума, если что.
Очень рассчитываю, что на заявку откликнется игрок ответственный и самостоятельный, не просто вдохновившейся ролью в моменте, а тот, кто будет предлагать свои идеи и не будет пропадать сутками где-то там, другими словами, рассчитываю на активность, а не вечные отговорки и обещания скорого появления. Меня не устроит активность – пост в месяц и заходы примерно так же, у нас есть списки, вот в них лучше не попадать, вообще не попадать, потому что с этим я могу и выводы определенные в последствии сделать, а если я их сделаю, быть беде 😊
Еще будет графика и всякие флудовые хиханьки и хахоньки. Очень жду, приходи скорее.  😊

Jaskier написал(а):

Немного технической части: Лютик не мальчик для битья. Про мою двойную шпионскую жизнь тебе не известно. Я жду, что Геральт будет моим добрым другом (если мы и делим постель, то там есть женщина, я гетеро и жду того же от тебя, отыгрыш таких сцен крайне приветствуется, но основном мы будем приключаться убивая чудовищ, действуя на нервы Йеннифер и другим, воспитывая Цири и еще много разного. А еще я расскажу тебе о своих приключениях в Вестеросе) с которым мы обсуждаем как быть с сиреной, у нее ведь то ли хвост (кстати, буду рад, если ты в гостевой ответишь что думаешь, так мы узнаем, внимательно ли ты читал заявку) то ли крылья, делим невзгоды и радости, еду и Плотву. Я стер столько сапог поспевая за тобой!

Не будь как Нетфликсовский Геральт! Будь как польский  держи меня подальше от бед.

Я никак не могу воспринимать посты от первого лица. Так что со мной придется использовать только третье, без капслока и лапслока - давайте уважать заглавные буквы. Я считаю, что от качества общения зависит и качество игры: я люблю обсудить и посты и эпизоды и планы, кидаю картинки, видео, но не требую быть на связи 24/7. Мне обязателен фидбек - я хочу знать, что я с соигроком на одной волне.
Отбирать Геральта мы с Йен будем строго, я обязательно попрошу пример поста в лс.

Пробный пост

Она и сама не может объяснить почему для нее так важно слышать, что Геральт любит её. Когда он говорит эти желанные слова, рука чародейки начинает медленно ползти вниз от широкой груди до его живота, то обводя подушечками пальцев старые шрамы, то замирая. Жар, разрастающийся в груди, хочется погасить поцелуями. Странное, почти болезненное возбуждение заставляет тело чаще шевелиться, плотнее прижиматься к телу ведьмака. Чувства обостряются, переходят в остро ощущаемую потребность быть максимально близко к тому, кого она любит, чтобы иметь возможность  дотронуться до него, положить свою руку ему на грудь, прижаться щекой. Как сейчас. Йеннифэр скользит головой по ведьмачьей груди вверх, задирает своё красивое лицо, чтобы коснуться губами его губ, но едва ли способна достать до подбородка Геральта из Ривии. Каждое мгновение наполнено необъяснимым чувством покоя и счастья. Хочется, чтобы это длилось вечность. Как тогда, на яблоневом острове. Этот сад очень похож на остров из воспоминаний, на котором они с Геральтом были по-настоящему счастливы. Йенна мечтательно улыбается и снова закрывает глаза. Наверняка, он тоже вспоминает яблоневый остров.
— Нет, — спешит опровергнуть она догадки Геральта о собственных мыслях, о том, что вновь все они о той охоте на джинна и последнем желании, когда-то очень давно загаданном Геральтом. — Вовсе нет.  Она приподнимается, придерживая съехавший лиф платья, чтобы ее грудь вновь не оголилась. — Я – женщина, Геральт и лишь только после – чародейка. Иногда женщинам важно слышать, что их любят.
Она запрокидывает голову к верхушкам фруктовых деревьев, что шелестят над ними и тяжело вздыхает. Порой она хочет невозможного от него, хочет, чтобы он тонко чувствовал каждую её эмоцию, пропуская ту через себя, попросту забывая о том, как испытания травами лишили его этой возможности.
— И мне доставляет огромное удовольствие слышать, как ты произносишь эти слова. — Ей хватает одного легко движения пальцами и яблоко, сжатое в её руке, превращается в аккуратное зеркальце. Венгерберг смотрится в него, через отражение определяя, где в ее волосах застряли травинки и листики, аккуратно двумя пальчиками вынимая те из темной слегка спутанной гривы собственных волос. Она бы могла в два щелчка пальцев обойтись и без зеркальца, но отчего-то тянет время, хотя и прекрасно слышала слова Геральта о том, что им снова пора в дорогу.
— Ты уверен? — Йен вздыхает и все же вынуждено, прибегнув к магии, справляется со шнуровкой собственного наряда. — Может быть нам стоит вернуться на винодельню? Пьяного Лютика выгнать со двора проще, чем пережить один день при дворе, в окружении чопорных, задирающих нос к небу, дворян.
Ей совершенно не хочется забираться через заклинание в его голову, копаться в его мыслях, выискивая сокровенное, чтобы снова устраивать ему взбучку. Венгерберг чуть хмурится и бросает зеркальце в траву, а когда то касается земли, то это снова обычно яблоко, а никакое не зеркальце, примерно так и работает магия хаоса, которую Йеннифэр и чародейкам вроде неё, удалось подчинить.
— Княгиня явно что-то задумала, что, если это очередная охота на монстра? Геральт? — Она, чуть хмуря соболиные брови смотрит на то, как ведьмак еще не отвязывает Плотву от дерева, но уже поправляет сбившееся на боках лошади седло, проверяет крепления. — Ты не сказал ей? — Голос Йен звенит, она снова раздражена. И уже чуть тише добавляет без вопросительных интонаций. — Ты не сказал ей, что хочешь бросить охоту на монстров.
А хочет ли он этого в действительности? Прикрыв глаза Йеннифэр, вспоминает сколько раз за последние время она ловила тайком пробирающегося от спальни в доспехах Геральта на пороге винодельни, потому что крестьяне, работающее в поле вновь жаловались на сколопендроморфов или археспоры вблизи цветущих виноградников. Запретить Геральту заниматься этим все равно, что отнять у Венгерберг её магию – оба будут страдать от своей бесполезности, хотя и вполне способны приучиться жить без этих «особенностей».
— Что ж, видимо хорошо, что я еду вместе с тобой, Геральт, — она неспешным шагом направляется к лошади и тоже дергая ремешки, проверяет насколько прочно держится седло. — Если ты не смог отказать княгине Анариетте, я сделаю это за нас, и, разумеется, ради нашего с тобой спокойствия.
Отвязывая поводья от ствола фруктового деревца, чародейка улыбается, уголки ее губ, приподнимаются вверх, правда при всем своем прекраснейшем настроении, которое при ней имеется стараниями ведьмака, она и виду не подает, что это очередная провокация с её стороны. Если дело действительно в том, что княгиня готовится снова использовать ведьмака и его способности исключительно в рабочих целях, а не личных, как могло бы показаться Венгерберг, которая не успела толком рассмотреть послание переданное Геральту из рук в руки, то последний может попытаться ее даже отговорить, и возможно, она даже к нему прислушается.
Йеннифэр выводит свою лошадь под уздцы из-под яблони и ловко забирается в седло. Она треплет гнедую кобылку по холке, успокаивая, когда та начинает беспокойно пританцовывать на месте.
— Ты уверен, Геральт, что нам не проще воспользоваться порталом? — Всего-то перетерпеть пару минут после прохождения через него, пока желудок перестанет бунтовать, зато не нужно путешествовать под палящим южным солнцем и задницу отбивать в неудобном седле.